Судьба драконов - Страница 14

Крон продолжал лаять, ощетинившись. Она наклонился, словно был готов прыгнуть в воду. Но, должно быть, даже Крон понял, что атаковать эту морскую тварь было бесполезно.

Один из старших солдат вышел вперед и крикнул:

«ПРИГНИСЬ!»

Когда Тор опустил голову, тот метнул копье. Оно просвистело в воздухе, но не попало в мишень, погрузившись в воду, не причинив монстру ни малейшего вреда. Эта тварь была слишком худой и слишком быстрой.

Вдруг Крон спрыгнул с лодки обратно в воду, приземлившись на спину монстра, вонзив свои острые зубы ему в шею. Крон сжимал зверя, швыряя его направо и налево, не отпуская от себя.

Но это была проигрышная битва – кожа монстра была слишком твердой, а сам он был слишком мускулистым. Он бросал Крона из стороны в сторону, пока, наконец, не отшвырнул его подальше от себя. Тем временем, щупальца зверя все теснее сжимали ногу Тора, подобно тискам. Тор почувствовал, что теряет кислород. Щупальца обжигали так сильно, что Тору показалось, что зверь вот-вот оторвет его ногу.

Предприняв последнюю отчаянную попытку, Тор выпустил руку парня и тем же движением развернулся и потянулся к короткому мечу на поясе.

Но он не смог схватить его вовремя – молодой человек поскользнулся и упал в воду вниз лицом.

Тор почувствовал, как монстр тащит его подальше от лодки обратно в море. Он тащил его все быстрее и быстрее. Беспомощно протянув руку, Тор наблюдал за тем, как лодка исчезает перед ним. В следующий миг он почувствовал, как погружается в воду, в глубины Огненного Моря.

Глава девятая

Гвендолин бежала в открытом лугу. Ее отец, король МакГил, бежал рядом с ней. Ей было лет десять, он тоже был намного моложе. Борода отца была короткой, лишенной седины, которая появится гораздо позже. На его лице не было ни единой морщины. Его кожа была молодой и сияющей. Король МакГил был счастлив, беззаботен, он самозабвенно смеялся, держа дочь за руку, когда они бежали по полям. Это был именно тот отец, которого помнила Гвен. Отец, которого она знала.

Он поднял Гвендолин вверх, перебросил ее через плечо и начал кружить снова и снова, смеясь все громче и громче, отчего она истерически захохотала. Гвен чувствовала себе такой защищенной в руках отца, ей хотелось, чтобы время навсегда остановилась.

Но когда отец опустил ее на землю, случилось нечто странное. Внезапно солнечный день превратился в сумерки. Когда ноги Гвен коснулись земли, там больше не было цветов. Ее ноги погрязли в грязи по самые лодыжки. Сейчас ее отец лежал в грязи на спине в нескольких футах от нее – он был старше, намного старше, слишком старый. Он застрял. Чуть дальше от него в грязи лежала его сверкающая корона.

«Гвендолин», – задыхался МакГил. – «Дочь моя, помоги мне».

Он поднял руку, отчаянно потянувшись к ней.

Гвендолин поспешила ему на помощь, пытаясь добраться до отца и схватить его за руку. Но ей не удалось сдвинуться с места. Девушка посмотрела вниз и увидела, что грязь вокруг нее застывает, высохнув и потрескавшись. Она пыталась вырваться.

Моргнув, Гвен оказалась стоящей на парапетах замка, глядя вниз на королевский двор. Что-то было не так – она не увидела обычного великолепия празднеств. Двор скорее напоминал огромное кладбище. Там, где когда-то сиял великолепный королевский двор, теперь были свежие могилы, растянувшиеся на многие мили.

Гвендолин услышала шарканье ног. Ее сердце замерло, когда, обернувшись, она увидела убийцу, облаченного в черный плащ с капюшоном, который приближался к ней. Он ускорил шаг, снимая свой капюшон, открывая гротескное лицо – у него не было одного глаза, а над глазной впадиной виднелся толстый неровный шрам.

Зарычав, он поднял руку, в руке которой блеснул кинжал с красной рукояткой.

Он приближался слишком быстро. У Гвен не было времени, чтобы отреагировать. Она подготовилась к тому, что он собирается ее убить, когда тот со всей силой опустил свой кинжал.

Внезапно он остановился всего в нескольких дюймах от ее лица. Открыв глаза, Гвен увидела своего мертвого отца, который поднялся на ноги и в воздухе схватил мужчину за запястье. Он сжимал руку убийцы до тех пор, пока тот не выпустил кинжал, после чего поднял его за плечи и перебросил через парапет. Гвен услышала крики убийцы, когда он перелетел через край.

Отец обернулся и посмотрел на Гвен. Он крепко схватил ее за плечи своими разлагающимися руками. Выражение его лица было серьезным.

«Тебе небезопасно находиться здесь», – предупредил МакГил. – «Небезопасно!», – крикнул он, вонзая свои руки в ее плечи так сильно, что она закричала.

Гвен проснулась от собственного крика. Она выпрямилась в постели, оглядывая свои покои, ожидая увидеть здесь злоумышленника.

Но ее встретила только пустота, в комнате царила тишина – мертвая тишина, предшествующая рассвету.

Обливаясь потом и тяжело дыша, Гвендолин выпрыгнула с кровати, облаченная в кружевную ночную сорочку, и выбежала из комнаты.

Девушка поспешила к небольшой каменной раковине, где ополоснула лицо. Она прислонилась к стене, чувствуя холодный камень под босыми ногами этим теплым летним утром. Гвен пыталась взять себя в руки.

Ее сон был таким реальным. Ей показалось, что это было нечто большее, чем просто сон. Это было настоящее предупреждение от отца, послание от него. Гвен ощутила потребность покинуть королевский двор прямо сейчас и никогда сюда не возвращаться.

Но она знала, что не может сделать этого. Она должна успокоиться и собраться с мыслями. Но каждый раз, моргая, Гвен видела лицо своего отца, чувствовала его предупреждение. Ей нужно сделать что-то, чтобы прогнать это сновидение.